Изучая опыт успешных людей, “ПН” часто сталкивается с тем, что бизнес эти люди делают совсем не в той сфере, в которой они получали образование. Исключением из правил можно считать тольяттинца Алексея Алексеева. Окончив Московский литературный институт имени Горького, он долгое время работал журналистом в городских изданиях и даже выпускал свои – в том числе единственный тольяттинский глянец для мужчин “Тольятти авеню” – но в итоге сделал себе карьеру именно литературную, став сценаристом сериальных проектов на российском телевидении – пишет Ponedelnik.info.

– Алексей, ты активно работал в городских СМИ, занимался политтехнологиями и, в общем, неплохо зарабатывал по сравнению с коллегами по цеху. Почему вдруг все бросил и стал писать сценарии?
– С конца 90-х годов приятели, с которыми я учился в Московском литературном институте и которые уже тогда удачно подвизались на зарождающейся ниве русских сериалов, говорили мне: давай, присоединяйся. Они участвовали в создании самых первых проектов. Писали, например, «Простые истины» – противный, добрый такой сериал о школьной жизни, в корне отличающийся от того, что нам потом показала Гай Германика. Но я в то время не видел себя в этом.
А в 2005 году поступило предложение, от которого было трудно отказаться. Образовалась новая кинокомпания, первым проектом которой был сериал «Зона» для НТВ. Главными авторами в нем были опять же мои друзья. И, когда они в очередной раз позвали, любопытство взяло верх.

– Как строилась работа?
– Авторам сбрасывался краткий синопсис серии, по которому писался поэпизодник, его утверждали, а потом уже сочинялись диалоги. Я подвизался как сюжетчик и диалогист. Было запланировано 100 серий. Но отсняли только 50, а потом нам сказали: «Ребята, срочно сворачиваем проект, вами очень недовольны».

– Кто был недоволен?
– Со снятием «Зоны» с эфира вышла очень скандальная история. Она в свое время широко освещалась в прессе. Прокурор Чайка выступил с заявлением о том, что на НТВ в прайм-тайм работников тюрем, этих славных человеколюбивых парней, показывают в крайне неприглядном свете. Говорят, что после этого Путин вызвал на ковер главу НТВ Кулистикова. После чего показ сериала и прекратили. Тут заключенные на зонах чуть ли не бунты стали устраивать, и через несколько недель показ возобновили. Но если раньше «Зона» шла каждый день в прайм-тайм, то теперь ее стали транслировать один раз в неделю в районе полуночи. А нам сказали срочно дописывать финал, и пришлось сводить концы буквально в двух-трех сериях вместо запланированных пятидесяти. Вот почему «Зона» так странно заканчивается. И тем не менее я считаю, что это был прорыв для того времени. До «Зоны» таких ментов по телевизору не показывали.

– Откуда ты брал фактуру для этого проекта?
– Никакую специальную литературу не изучал, все и так было понятно. Да и времени что-то читать особо не было. «Зону» снимали с колес: присылали синопсис, за два дня надо было написать серию в диалогах, еще за полдня вносились правки, и уже вечером она выходила на съемочную площадку. Еще чуть-чуть, и мы, как в фильме «Тутси», вышли бы в прямой эфир. Единственное, что нам было скинуто в качестве краткого тюремного ликбеза, – небольшой словарик жаргонизмов. Причем даже не столько для того, чтобы мы въехали в тему, а, скорее, чтобы все персонажи выражались одинаково.

– Последний вопрос про «Зону». У тебя потом были какие-то контакты с людьми отсидевшими.
– Да у нас много отсидевших, в нашей стране. У меня были контакты и с людьми отсидевшими, и с представителями органов.

– Что они говорили?
– Говорили, что все правда. Отмечали, что где-то ляпы, конечно, есть, но по сути все правда. Ну а как тут без ляпов. Никто и не стремился работать так, чтобы их не было. Это не документальное произведение – я считаю, здесь допустить ляпы не страшно.

– Что было после «Зоны»: как закрепился в сериальном бизнесе?
– Нашей дружной бригаде сразу предложили следующий проект. Я уволился из двух тольяттинских газет, в которых в ту пору работал, и с тех пор только сериалами и занимаюсь. Сегодня уже около полутора десятков проектов за спиной.

– Назови основные.
– «Зона», разумеется. «Автономка» – это про подводную лодку, которая тонет, тонет и все никак не потонет. «Молодые и злые» – адаптация мексиканского «мыла». Кстати, это была первая попытка сделать сериал в эстетике комикса, но режиссер нашей задумки не понял и не смог донести ее до актеров. В результате сериал провалился и был снят с показа: часть актеров играла комикс, а другая часть пыталась блистать драматическими способностями. Потом был «Шальной ангел» на первом канале с Ходченковой в главной роли. «Такая обычная жизнь» – мелодрама для домохозяек. «Экстрасенсы-детективы» – проект в жанре псевдореалити. И много чего еще разного уровня несмотрибельности.

– Ты, я вижу, иронично относишься к своему творчеству?
– Это не творчество. Это всего лишь работа.

– А какие российские сериалы ты вообще считаешь «смотрибельными»? Тебе хоть что-то понравилось за последние годы?
– Надо подумать… Это сложный вопрос… Чертовски сложный вопрос…

– Ну, скажем, «Ликвидация» – большой «первоканальный» проект?
– «Ликвидация» снята лучше, чем написана. Там на Машкове все держится. Не знаю, кто будет пересматривать этот сериал второй раз. Если попытаться его вспомнить, то совершенно немногое придет на ум. Вспомнится замечательный Маковецкий, героя которого грохнули во второй серии, реплика Машкова про картину маслом, вывоз несчастных воров в законе на мнимый расстрел. Пожалуй, и все. Сериал дико растянут. А если бы сделали, скажем, восемь серий, могло бы получиться новое «Место встречи…».

– А «Бригада»?
– «Бригада» для своего времени была этапным сериалом. Здесь, конечно, нечего сказать – бодренький сериал. И Безруков тогда еще не вызывал рвотных рефлексов.

– Как ты относишься к ситкомам «ТНТ»: «Интерны», «Реальные пацаны»?
– «Реальные пацаны» симпатично сделаны, но лично мне про жизнь пермского быдла смотреть неинтересно. «Интерны» – очень хороший сериал. Они держат марку. Вот, например, «Счастливы вместе» так бодренько начинали, а потом скатились к занудству. У «Интернов» же снято, по-моему, уже больше ста серий, и до сих пор интересно. Вообще я в свое время безумно хотел писать ситкомы, но это не очень выгодно. Во-первых, гораздо меньше платят, а во-вторых, ситкомы в России идут только на двух каналах – «СТС», «ТНТ» – то есть если они не купят, то больше никто не купит. Словом, возможностей здесь меньше.

– А как оценишь самый свежий и полемичный сериал в среде думающей публики – «Краткий курс счастливой жизни» Гай Германики?
– Жена его смотрела и была в восторге. Я поглядел серий пять, и стало скучно. Германика абсолютно предсказуема. То, что казалось таким органичным в «Школе», здесь выглядит каким-то нарочитым.

– Какие западные проекты последнего десятилетия отметишь?
– «Клан Сопрано», безусловно. «Декстер» – частично. Частично, потому что за хорошими сезонами в нем были и провальные. «Игра престолов», «Настоящая кровь», «Лиллехаммер». Много всего.

– А что сегодня востребовано на российском телевидении?
– У нас осталось два востребованных жанра: мелодрама и детектив. Это связано с тем, что русская сериальная аудитория – женщины-домохозяйки, которым за сорок. А им не нужны ужасы, не нужна мистика, не нужно ничего нового. Молодежь уже никогда не будет смотреть сериалы по телевизору. По сравнению с другими странами у нас очень развито пиратство. И, если тебя заинтересовал какой-то сериал, ты не станешь ждать, пока его покажут по телику. Просто качнешь с торрентов и будешь смотреть спокойно, без рекламы, все серии подряд.

– В производстве сериалов существуют запретные темы, цензура?
– Скажем так. Есть темы, которые не рекомендуются. Например, если отмороженного депутата от неназванной партии показать еще можно, хоть и со скрипом, то совершенно исключен показ в неприглядном свете православного священника. Полностью табуирована тема межнациональных отношений. На первых порах эти ограничения напрягают, но потом ты или принимаешь правила, или идешь лесом. В то же время никто тебе не может запретить написать сценарий на свой вкус для полного метра. Возможно, по нему кто-нибудь когда-нибудь рискнет снять фильм. Возможно, этот фильм покажут на каком-нибудь фестивале, и ты станешь широко известным в узких кругах. Но мне это неинтересно.

– Понятно. И тем не менее как попасть в сериальный бизнес?
– Если нет соответствующих знакомств, остается писать заявки и рассылать их по студиям, адреса которых легко найти в интернете. Заявка – это всего-навсего 1-2 «вордовских» страницы, где предельно лаконично описывается целевая аудитория и основная идея, без всяких сюжетных перипетий. Но вероятность того, что письмо реально прочтут, очень невелика. В этот круг, скажем так, сложно попасть и сложно из него выпасть.

– А вот, допустим, какой-нибудь тольяттинский сценарист уверен, что его идея хороша. Может он написать тебе, предложить работать вместе и, так сказать, воспользоваться тем, что у тебя есть репутация?
– Без проблем. Если кто-то даст реально стоящую идею, можно поработать вместе. При условии, что этот человек адекватный и легко обучаемый.

– Насколько сериалы можно считать стабильным заработком? Слышал мнение, что накануне любого кризиса всегда замораживают производство новых сериалов, и можно запросто остаться без работы на год, два, три.
– В общем-то, это верно. О прошлом кризисе так и узнали. Месяца за два того, как грянуло, все заморозили, и года полтора ничего не снимали, не было работы. Некоторое время назад опять был слух, что прикрывают лавочку. Но на деле продолжают снимать и требуют новые заявки. Так что все нормально, вроде.

– Сколько в среднем зарабатывает сценарист в год?
– Средний сценарист при средней загрузке в среднем зарабатывает полтора-два миллиона рублей в год.

– Словом, на ближайшее время ты удачно вписался в эту сферу и менять направление работы не собираешься?
– Перестанет устраивать – обязательно сменю работу. Я не из тех, кто боится заняться чем-то новым. Но пока мне все нравится. Эта работа не пыльная и не противная. Во всяком случае, для тех, кто не зациклен на своей гениальности и готов создавать продукт, чаще всего выбрасываемый на помойку после первого показа. Ведь такова участь почти всех российских сериалов.

– А ты не находишь, что Тольятти – это идеальное место для такой работы? Здесь ниже расходы, по сравнению с Москвой, а зарабатываешь ты по местным меркам прилично.
– Я не думаю на тему, где лучше жить. Так получилось, что живу здесь. Смена места жительства связана с определенными проблемами как финансового, так и психологического характера. В любом случае, Тольятти не худший город на земле. А когда по большей части дома сидишь – так и вообще замечательный.